Глава 19

Скачать для чтения можно на сайте проекта

Пока всё складывалось вполне удачно. Правда, толком поспать опять не удалось. Ещё до наступления раннего рассвета Смирнов отвёз хирурга Артамонова с его медсестрой домой. Перед этим они в последний раз тщательно осмотрели всех пациентов, и Виктор Анатольевич выдал Марине необходимые рекомендации по подготовке раненых к перевозке. Проблема возникла только одна – не удавалось разместить в автобусе всех лежачих больных. Ещё у одного из пострадавших поднялась температура, везти его можно было только лёжа, а больше трёх носилок не влезали никак. Можно было, конечно, кардинально переделать салон, построить в нём многоярусные кровати, но на это ушло бы ещё полдня, а медики настаивали: везти надо сейчас. Чем быстрее, тем лучше. Плюс благоприятное окно в Екатериновке могло закрыться в любой момент. Новиков привёз обнадёживающие сведения, но жизнь в условиях постоянного хаоса – штука изменчивая. Поэтому пришлось решать, кого из лежачих больных временно оставлять. Совещались недолго, и сошлись в итоге на Мэнди Уэстфилд. Последствия её ампутации были самыми обнадёживающими, молодой здоровый организм умело справлялся с восстановлением после операции. Когда ей рассказали об этом решении, она сначала расстроилась, но быстро успокоилась и даже испытала некоторое облегчение. Всё-таки ехать в место, где не будет ни одного знакомого лица, казалось ужасно жутко. Лучше уж потерпеть и отправиться потом вместе со всеми. На том и порешили.

В итоге к перевозке готовились трое лежачих, ещё около двадцати человек с ранениями разной степени тяжести, способные сидеть и трое детей в возрасте до четырнадцати лет с родителями. Родители должны были также выступать в роли помощников медсестре Хелен Шэннон, вызвавшейся сопровождать группу. Её мужу, Джиму, к сожалению, пришлось остаться – места в автобусе катастрофически не хватало.

Оставалось решить, кто будет сопровождать передачу группы. Для обсуждения снова ушли к лодочному сараю, уселись в кружок на разноцветных пластиковых стульях. Серёга Новиков, слегка бледный после вчерашней разведки, коротко описал общий план.

– Пойдём на трёх машинах. Автобус и два вездехода сопровождения – спереди и сзади. Больше я бы не брал. Слишком заметно. Но и меньше нельзя. Нужно, чтобы голова и хвост были прикрыты. Я пойду на передней.

– Я могу пойти в хвосте, – подал голос Рустам.

– Нет, – отрезал Андрей. – Ты не едешь.

– Почему?

– Останешься присматривать за лагерем. Вместе с Мариной.

– А я-то почему остаюсь? – удивилась та, тряхнув густой шевелюрой и выпустив вверх струю сигаретного дыма, от которой шарахнулась врассыпную редкая стайка комаров, висевшая над головами. – Вы всех моих пациентов увозите, что мне здесь делать?

– Быть наготове. Если что-то пойдёт не так.

– Тьфу на тебя, шеф!

– Тем не менее. Вы вдвоём остаётесь. Точка. На хвост Лёшу посадим. Ты как, непротив?

Вернувшийся после каникул в доме хирурга невысокий и неприметный мужчина, молча рассматривавший ноготь большого пальца на правой руке, поднял глаза и коротко кивнул.

– Хорошо. Тогда я поведу автобус.

– Стоит ли, Андрей?

– Стоит. Более того, я и в деревню на нём заеду.

– Шеф, вот это уже совсем лишнее! – Новиков возмущённо фыркнул. – Загнать туда автобус может кто угодно. Тебе рисковать нет никакого резона.

– Кому-то другому тем более нет нужды это делать. А я хочу кроме того посмотреть, как всё пройдёт.

– А бинокля тебе для этого не хватит?

– В бинокль слышно плохо. Нет, я должен быть на месте. Если почувствую, что всё идёт не так, просто развернусь и уеду.

– И как ты это определишь?

– Как обычно, Серёжа. Задницей почую. А вы меня подстрахуете.

– То есть ты совсем один внутрь заезжать будешь?

– Именно.

– Так не пойдёт...

– Я хочу поехать тоже.

Все повернулись в сторону говорившего. Пастор Мейер, Коби Трентон и Лукас Кауфман сидели спиной к протоке в камышах. Лукас и Коби сейчас смотрели на пастора, а тот обводил глазами всех собравшихся.

– Я поеду тоже, – повторил он.

– Пастор, простите, но в этой операции есть элемент риска...

– Я понимаю. Поэтому я должен быть там. Нет, выслушайте меня. Мы очень благодарны вам за помощь. Все мы, – он обвёл рукой сидевших рядом с ним. – И мы доверяем вашим словам, суждениям и решениям. Но нескольким десяткам пассажиров и членов экипажа, остающихся здесь, будет очень важно услышать рассказ о происшедшем от независимого свидетеля. Кроме того, мой долг священника требует...

– Пастор, извините, я вас перебью. Ваши мотивы понятны. Я ничего не понимаю в делах священников. Не уверен только, что люди, с которыми вы случайно оказались на борту, автоматически становятся вашей паствой. Подождите минутку, я закончу. Бог с ним, с вашим саном и долгом священника, как вы его сами понимаете. Но я хочу привести вам два других аргумента. Первое – вы наш единственный переводчик. Если что-то пойдёт не так, с людьми, пассажирами, оставшимися здесь, нам придётся объясняться на пальцах.

– Лукас может справиться с этой задачей.

– Возможно. Господин Кауфман, насколько мне известно, неплохо понимает русский язык, но говорит он на нём с большим трудом, разве нет?

– Но он демонстрирует невероятный прогресс, верно, Лукас?

Лукас растерялся от обилия обращённого на него внимания, открыл рот, пытаясь что-то ответить, но вместо этого покраснел и что-то пробормотал пастору на ухо. Тот кивнул и утешающим жестом похлопал его по плечу.

– Ничего страшного, тебе просто нужно практиковаться. Больше говорить.

– Ну вот, господин пастор...

– Клаус.

– Хорошо, Клаус. Если мы по каким-то причинам лишимся вашего общества, наше общение с вашими людьми сильно усложниться. Точнее говоря, с нашей стороны проблем будет значительно меньше – Лукас  всё поймёт и перескажет остальным. А вот вам доносить свои мысли и просьбы станет гораздо сложнее. Поэтому я – против.

– Но вы же не можете мне запретить? В конце концов, я могу не входить непосредственно в... как вы называете это место?

– Село. Большая деревня. Как-то так.

– Хорошо, спасибо. Я же могу просто остаться с вашими людьми и наблюдать снаружи.

– Можете. Но у меня есть ещё одно возражение. Точнее, теперь уже два. Что касается вашего вопроса – могу ли я вам что-то запретить. Ответ будет однозначный, и я хочу, чтобы все ваши о нём знали. Да, могу. И любой из моих людей может вам запретить идти куда-то или делать что-то без нашего ведома. Это не значит, что вы пленники или заложники. Это означает всего лишь, что вы находитесь на враждебной вам территории, где всё, включая природу и людей, может нести для вас угрозу. Шлёпнувшись в болото, вы испытали только малую часть неприятностей, которые можно получить здесь, если не иметь нужных знаний и подготовки. Даже среди местных жителей, обитающих здесь годами, десятилетиями, да что там – поколениями! – не обходится без несчастных случаев. Тонут в болотах, натыкаются на волков, медведей, кабанов. Хуже того, встречают других людей. Поэтому, простите за грубое слово, но зарубите себе на носу: никаких походов, прогулок и вылазок за пределы базы без предупреждения и сопровождения. Учтите, что помимо вашей безопасности существует ещё и проблема безопасности моих людей, которую вы можете случайно поставить под угрозу.

– Но мы ведь понятия не имеем, где находимся!

– Да, но сам факт того, что вы здесь находитесь, может оказаться очень опасным, если о нём станет известно! Я вам объяснял уже особенности местной пищевой пирамиды. В её рамках вы все – очень вкусная, желанная добыча. Теперь второе соображение. Пастор... Клаус, я понимаю ваши мотивы и аргументы. Но поймите и вы наши сложности. У нас недостаточно свободных мест, чтобы брать лишних пассажиров, особенно в машинах сопровождения. Если начнутся проблемы, мне понадобится каждый боеспособный человек. Если я беру вас, значит, на одного бойца у меня будет меньше.

– Ничего страшного, я служил в армии.

– Боже, Клаус, да когда это было!

– Давно. Да, прошло почти двадцать лет. Но меня хорошо готовили и у меня есть реальный боевой опыт. Так что, если начнутся... «проблемы», я не побегу и столбом стоять не буду. А что касается  места... Я готов ехать в автобусе. Стоя. Заодно буду помогать раненым. Утешать.

– А вы упрямец, пастор. Ладно, теряем время. Ничего не обещаю, но подумаю. Будьте готовы, на всякий случай. Все остальные, вопросы есть? Нет? Тогда за дело. Готовимся и сразу выезжаем.

***

Признание возможности чего-либо – важнейший катализатор. Первый запуск ядерного реактора произвёл только половину одного ватта энергии, однако показал главное: такая система работает. Этого прорыва оказалось достаточно для начала атомной эры.

В случае с взломом «НАПС» революции в науке и технологии конечно не произошло. Но после обнаружения и признания самого факта работа резко перешла в практическую плоскость. Потребовалось всего несколько часов, чтобы проанализировать данные и отследить момент взлома, а также определить, какие именно параметры подверглись модификации. Параллельно с этим отдельная команда уже построила имитационную модель, которая должна была пересчитать маршрут рейса NP412 с учётом всех факторов и выдать действительную конечную точку, в которой произошла катастрофа.

К моменту, когда данные были перепроверены и готовы к загрузке, почти все, кто мог, оторвались от работы и собрались перед большим экраном на стене рабочей комнаты. Директор Уолберг, программисты, Сандрин Чанг, специалисты поддержки, агенты Маршалл и Мартинес. На экране мерцала контурная карта фрагмента Северного полушария – от региона Великих озёр с аэропортом О'Хара в Чикаго до самой Финляндии. По карте уже бежали две дорожки, указывавшие варианты маршрута рейса. Зелёная, завершавшаяся в Баден-Бранденбург, штатном аэродроме прибытия, показывала запланированный полётным планом путь. Жёлтая ленточка учитывала коррективы, внесённые штормом над Атлантикой, ветрами и прочими факторами, и заканчивалась над южной Швецией. Там, где радары не нашли терпящий бедствие самолёт.

Сейчас система должна была выдать им красную траекторию настоящего полёта рейса NP412.

– Готовы? – спросил Дэйв Маркович, единственный, кто сидел среди притихшей толпы.

– Давай, – кивнул Норман Уолберг.

Дэйв несколько раз щёлкнул клавишами и из кружочка с меткой международного аэропорта Чикаго вылез тонкий красный червячок. Быстро растягиваясь в длину, он побежал вдоль желтой и зелёной дорожки. Пройдя над восточными провинциями Канады, дорожка всё больше откланялась от зелёного пути, но пока полностью соответствовала желтой тропинке, обходившей грандиозную бурю в северной Атлантике. Выше и выше, в полярные широты. А затем, где-то над Гренландией, красная ниточка вдруг отделилась от жёлтой и стала всё больше отклоняться влево от положенного ей маршрута. В это время в Кантоне, штат Огайо, было около одиннадцати вечера пятницы и сотрудники «Диджитарх Секьюрити» уже целый час болтались вне игры благодаря отключению от электричества. Дэйв Маркович на несколько секунд приостановил симуляцию, выделил кружком точку, откуда пошло расхождение.

– Здесь началось, – и снова запустил построение маршрута.

Поначалу расхождение было небольшим, но дальше...

«Четыреста двенадцатая, куда тебя несёт?» – вспомнился Сандрин голос из сна. Вот только у пилотов спросить это было некому. Плюс сплошное покрывало плотной облачности напрочь спрятало от них все наземные ориентиры. Они продолжали беспечно лететь, опираясь на привычно надёжные показания автоматики, не подозревая о том, что их путь всё дальше и дальше уходит к востоку. Высоко над Северным Ледовитым океаном, полностью промахиваясь мимо Скандинавии. Зацепив лишь самый северный край Норвегии, красная дорожка в своём движении на юго-восток упёрлась в край экрана. Масштаб изображения услужливо изменился, открылась новая часть суши и ленточка поползала дальше. Туда, куда им даже и не могло прийти в голову.

***

Понедельник затянулся сверх всякой меры. Вылетев утром из Дюссельдорфа, майор Рихтер двигался навстречу вращению Земли, пересекая один за другим часовые пояса и догоняя убегавший вперёд день. За это время случились: короткая посадка и второй завтрак в Дублине, потом долгий перелёт над океаном, поздний ланч и встреча с ФБР в Вашингтоне. Разговор здесь получился коротким и не очень содержательным. Ребята толком ещё ничего не успели сделать. Понятное дело, что когда появилось предположение о взломе, была немедленно создана рабочая группа, но дело происходило в воскресенье, потребовалось время, чтобы люди смогли приступить к работе. Кроме того, до появления однозначного подтверждения вся деятельность сводилась к сбору и анализу предварительной информации, составлению перечня потенциальных кандидатов к опросам – термин «подозреваемый» пока что использовать было преждевременно – и проверка их прошлого. Одним словом, большая рутинная работа, в основном для компьютеров и специалистов по анализу данных. Ничего интересного пока не выскакивало, всё скучно, без неожиданностей.

В ходе подготовки пока что было сформулировано три главных вопроса к предстоящему расследованию.

Кто организовал и выполнил атаку, если факт взлома подтвердится? Самый животрепещущий вопрос с точки зрения простого обывателя, полагающего, что главное в поисках – это поймать и примерно наказать преступника. С точки же зрения органов безопасности и контрразведки гораздо более интересным является второй вопрос – зачем? Родственный ему интерес «почему» здесь выступает на вторых ролях, значительно важнее выяснить, кто или что являлось целью. Ну, и если это выясниться, очень полезно понять, была ли эта цель конечной или она всего-навсего звено в цепи других событий. Здесь открывался захватывающий воображение простор для фантазии, ибо, как известно, при должном старании можно сплести воедино очень многое. Если не всё. И сделать на основе этого массу пугающих, но чаще всего абсолютно бесполезных и ложных выводов, прошляпив при этом нечто очень важное, что лежит практически на поверхности.

Третий вопрос, который следовало выяснить: чем является обесточивание компании «Диджитарх Секьюрити» во время взлома «НАПС» – случайностью или диверсией? Естественно, что профессиональная паранойя подсказывала всем участникам расследования, что дело тут, скорее всего, нечисто. Ну, и поскольку здесь уже имелось событие – авария и отключение – то можно было начинать раскручивать эту нитку прямо сейчас. Чем, собственно, и занимались с утра понедельника агенты из управления в Огайо.

К моменту окончания встречи, когда Карлу подходило время отправляться в аэропорт для перелёта в Калифорнию, пришло сообщение от агентов, дежуривших в штаб-квартире «НАПС». Взлом подтверждён. Налицо угроза национальной безопасности. Можно спускать с поводков всех ищеек. Представителям ФБР сразу стало не до майора Рихтера, ему лишь предложили отвезти его в аэропорт и сообщить по прибытии в Сан-Франциско все новости, которые всплывут к тому времени. По дороге Карл позвонил директору Нойманн и доложил о подтверждении взлома. А потом снова был взлёт и путь над облаками на запад, вдогонку за понедельником.

***

Он стоял у выхода из аэропорта, и устало расстраивался, какого чёрта ему купили билет до Сан-Франциско, хотя от Сакраменто добираться в штаб-квартиру «НАПС» примерно вдвое ближе. Солнце понедельника – да, всё ещё понедельника! – наконец-то сползло вниз по небосводу и провалилось по пояс в пелену облаков, охватывающих западную часть горизонта. Свет, проходя сквозь них, обретал насыщенный малиновый оттенок и окрашивал в тревожные тона все высокие предметы вокруг – башни аэропорта, ажурные перекрытия его главного корпуса, переплетение бетонных эстакад транспортной развязки. Внутреннее состояние Карла стояло перед выбором. Чувство долга настаивало взять такси и ехать в «НАПС» прямо сейчас. Здравый смысл намекал, что за спиной остались полмира и чертовски длинный день, а потому неплохо бы послать всё к чёртовой матери, найти ближайшую гостиницу, принять душ и завалиться спать.

«На что ты будешь годен сейчас?» – спрашивал внутренний голос: «Ну, хорошо, приедешь ты на место. Будет уже ночь. Уверен, что сможешь понять хоть что-нибудь из того, что будут тебе говорить? А ведь речь пойдёт не о футболе, нужно будет усвоить и осознать большой объём специфической информации. Не придётся ли тебе просить с утра повторять всё заново?».

«Неважно», – сопротивлялся долг: «Моя задача – прибыть на место, познакомиться с людьми, собрать материалы и данные. Механически передать в штаб полученные сведения, самостоятельно осмыслить их потом, когда организм будет готов. Старое правило: делай то, что можешь, промедление не имеет оправданий. Время – единственный невосполнимый ресурс. Давай, шевелись уже, ленивая скотина!»

Карл вздохнул. Долг, как всегда, был убедителен. Может, кофе? «Да ну его к дьяволу!». Желудок уже слегка болит. «Лучше потом, когда приеду в «НАПС». Сейчас будет лучше поспать в дороге. Хоть немного передохнуть».

Замурлыкал телефон.

– Здравствуй, Карл. Не разбудила?

– Здравствуй, Анна. Нет, я не сплю. Здесь пока ещё понедельник.

– Ну, а я уже не сплю. Ты где сейчас?

– Только что прилетел в Сан-Франциско, стою перед аэропортом.

– Уже знаешь последние новости?

– Какие именно? После моего доклада тебе у меня ничего нового.

– Тогда держи свеженькие. Мне позвонили пару минут назад. В «НАПС» выстроили предварительную симуляцию настоящего полёта борта NP412. Есть конечная точка.

– Где? Балтийское море? Финляндия?

– Россия, Карл. Россия.

Майор Рихтер замолк и с полминуты переваривал услышанное. Потом спросил:

– Насколько это точно?

– Я хочу, чтобы ты это выяснил. Езжай в «НАПС». Немедленно. Мы должны быть уверены, что это правда. Потому что тогда вся картина снова в корне меняется.

Он помолчал ещё немного. Какой смысл соглашаться с очевидным?

– Карл?

– Да, Анна, я тебя понял. Выезжаю немедленно. До связи.

Дискуссия между двумя внутренними голосами испарилась. Дело в который раз оказалось намного серьёзней. И в то же время он понимал, что сейчас всё наконец начинает становиться на свои места: отсутствие на радарах, неопознанный военный самолёт, чудовищное расстояние, измеренное «пингом» бортового компьютера, полная информационная тишина.

Из разрозненных элементов мозаики стала складываться осознанная картина. Пассажирский борт был перенаправлен с помощью взлома на территорию России. Там его перехватили истребители противовоздушной обороны и в результате или сбили, или принудили к посадке. Были ли они готовы к его появлению, ждали ли они этот борт в рамках спланированной спецоперации или восприняли как обычного нарушителя? Десятки новых вопросов вместо тех, что были раньше. Обычная история. Узнаёшь нечто, что объясняет старые неувязки, и тут же налетаешь на новые загадки. Как будто идёшь вброд через мутный ручей, нащупываешь ногой дно и думаешь, куда оно тебя ведёт – на другой берег или к омуту? Понять, что было правильно, что нет, можно только выбравшись на другой берег. Остальное – просто рабочий процесс.

Всё это крутилось в голове Карла, пока он дошёл до роботакси, забросил чемодан в багажник и назвал адрес. Машина выкатилась из очереди у входа в здание аэропорта и, разгоняемая едва слышно работающими электродвигателями, побежала по эстакадам развязки, направляясь к выезду на шоссе, ведущему на север, к мосту «Золотые ворота».

Понедельник и не думал заканчиваться.