После взлёта не прошло ещё и
десяти минут. Звено истребителей только вышло на нужную высоту и легло на курс
перехвата, когда в наушниках лейтенанта Фёдора Михалкова возник голос командира
звена капитана Петрука:
– Ведомый! Вызываю ведомого! Лейтенант,
слышишь меня? Ответь!
– Я ведомый! Слышу вас!
– У меня неполадки… а, чёрт! У
меня неполадки в правом движке! Теряю тягу.
В эфире щёлкнуло несколько раз,
после чего к переговорам добавился ещё один встревоженный голос.
– «Петрозаводск» вызывает
«двадцатого» и «тридцать седьмого»! «Двадцатый», «тридцать седьмой» – на связь!
– «Тридцать седьмой» на связи! –
немедленно отозвался Фёдор.
– Я… мать твою! Я – «двадцатый»,
на связи!
– «Двадцатый», это
«Петрозаводск», что у вас происходит?
– У нас происходит такое, что я
того и гляди загремлю с девяти тысяч прямо на землю! Движок правый у меня
накрывается медным тазом, вот что происходит!